О наших поэтах. Пётр Драверт
Пётр Людовикович Драверт (1879-1945)
– выдающийся учёный-минералог, поэт. Профессор минералогии, геологии и геохимии. Член Союза писателей СССР (1934).
Родился 4 января 1879 г. в семье чиновника Людовика Станиславовича Драверта. В 1899 г. поступил на естественное отделение физико-математического факультета Казанского государственного университета. Увлёкся революционными идеями и в 1901 году был арестован и выслан в Пермскую губернию. В 1906 выслан повторно, на этот раз в Якутию. Председателем сессии Казанской судебной палаты, принявшей это решение, был его отец. С 1918 г. Драверт работал в Омске. За свою жизнь он стал участником десятков научных экспедиций и поездок по Уралу, Башкирии, Казахстану, Поволжью и Сибири, исследовал метеориты с точки зрения минеролога, вёл переписку с академиком Вернадским и изобретателем Циолковским.
Одним из первых заявил о лечебных свойствах озера Эбейты. Скончался 12 декабря 1945 г.
Именем Драверта была названа улица омского левобережья (ныне Бульвар архитекторов), уникальное геологическое образование в Горьковском районе – «Берег Драверта». В Омской областной научной библиотеке им. А.С. Пушкина проходит научная конференция «Дравертовские чтения».
«В ШОРОХАХ БЕЛОГО СВЕТА...»
* * *
Бледный мир обнимает немая печаль:
Светлый бог утонул в аметистовом море.
Угасают вечерние тихие зори.
Облаков легкокрылых дробится вуаль.
Слышен шепот теней в нарастающем хоре,
Уносящийся в зыбкую, влажную даль.
А со мною опять неотходное горе,
И опять мне кого-то незримого жаль...
В бархатистых пространствах холодного неба,
Среди тысяч светил, безучастных ко мне,
Выделяю я взором в чужой глубине
Возникающий луч голубого Денеба.
И к нему устремляется яркой стрелой
Мой тоскующий дух от пустыни земной.
БЕЛАЯ НОЧЬ
Спят золотистые маки
В шорохах белого света,
Тихо тоскуя о мраке
Полночи южного лета...
Розы шиповника скрыли
Зеленью алость румянца;
В нежной слоистости пыли
Иглы кедрового стланца.
Травы щетиной сухою
Никнут у зыбкого ложа;
Лает лиса за рекою,
Дремлющих уток тревожа...
Ткут пауки молчаливо
Крепкие, тонкие ковы.
Моли танцуют пугливо,
Носятся серые совы...
Купол небес отдалённых
Млечным окутан покровом;
Ряд облаков утомлённых
Движется змеем багровым.
Яркие краски востока
Слиты с закатною кровью.
Шепчут каскады потока:
День ли восходит с любовью,
Или то вечера знаки?..
Нет им прямого ответа,
Спят золотистые маки
В шорохах Белого света...
САМОЕДСКАЯ ДЕВУШКА
Самоедскую девушку с круглым лицом
Одарю я в знак дружбы ножом и кольцом.
Знаю: если полюбит она –
Выпьет чашу со мною до дна.
Я пойду в ее дымом пропитанный чум,
Где не слышен ни фабрик, ни города шум,
Скажет тихо с порога: «Войди»,
Знаю – буду у ней на груди.
И хотя не к своим я пришел очагам,
Здесь не выдадут гостя для плена врагам.
Святы тундры законы для всех,
Грех измены – неведомый грех…
Ах, остаться бы тут до конца, навсегда
И водить тонконогих оленей стада,
Серебристую нельму ловить
И на лыжах по насту скользить.
Самоедская девушка! Доброй рукой
Полог ветхого чума скорее закрой;
Сердце страстью забилось, избывши беду,
От тебя не уйду!
БРОДЯГА
Молодой отчаянный бродяга,
Я нигде подолгу не сижу,
Так зачем из Чёртова оврага
Я к тебе в четвёртый раз хожу?
Постучу колечком от калитки
И урву до света долгий час,
Да, ребята бражника Никитки
Кое-что разведали про нас.
Стерегут, должно быть, у амбара
Да пристукнут жердью по спине.
Эх, вдова-красавица Варвара,
Замутила голову ты мне!
Ведь пришлось, забыв свою привычку,
Становать под осень у села,
Попадёт за этакую смычку,
За мои любовные дела!
А уйти, – да где же тут решиться
За чудесный выброситься круг?
И в тайге, и в поле будет сниться
Мне кольцо твоих горячих рук...
Не пойду, однако, никуда я,
Но и вам не дамся, варнаки.
Широка ты, воля кочевая,
А глаза Варвары глубоки!
ИЗ ЯКУТСКИХ МОТИВОВ
От моей юрты до твоей юрты
Горностая следы на снегу.
Обещала вчера навестить меня ты, –
Я дождаться тебя не могу.
От юрты твоей до юрты моей
Потянул сыроватый дымок:
Ты варишь карасей для вечерних гостей,
Я в раздумьи сижу одинок...
От моей юрты до твоей юрты
Горностая следы на снегу.
Ты, пожалуй, придешь под крылом темноты,
Но уйду я с собакой в тайгу.
От юрты твоей до юрты моей
Голубой разостлался дымок.
Тень собаки черна, а на сердце черней,
И на двери железный замок.
ЧЕТЫРЕ
Одна мне сказала так ясно и четко,
Прощаясь надолго со мной:
«Я вас не забуду – и жду самородка
С верховьев Реки Золотой».
Другая, желая в дороге успехов,
Держа мою руку в своей,
Напомнила, чтобы кедровых орехов
Привез я на праздники ей.
А третья, волнуясь неотданной силой,
В глазах обещанье тая,
Шепнула: «Скорей возвращайся, мой милый,
И буду я только твоя...»
Я встретил четвертую...
Россыпь хрустела. Брусника меж кедров цвела...
Она ничего от меня не хотела,
Но самой желанной была.
ТАНЕЦ ТУНГУСОВ
Желтеют в просветах ветвей урасы .
Танцуют, сомкнувшись в кольцо, тунгусы,
Кружась на поляне широкой,
И бьется в груди столетних дерев
Унылый, протяжный и страшный напев —
Эхекай-охокай!..
Неведомы тайны умчавшихся снов.
Певцам непонятно значение слов,
Прошедших чрез долгие годы;
Но вызваны ими из глуби времен
Вожди позабытых могучих племен
Суровой природы.
Уходят в движении солнца часы.
Ритмично ведут хоровод тунгусы
Под чашей лазури глубокой,
И с ними невидимо сонмы теней
Несутся в кровавом мерцаньи огней.
Эхекай-охокай!..
До корня примята ногами трава.
Туманятся взоры; болит голова;
Уставший кольцо покидает.
Но в тесном сплетении дружеских рук
Смыкается снова танцующих круг.
И хор не смолкает.
Мокры эттербезы от капель росы.
Но все еще в пляске идут тунгусы
Навстречу заре красноватой;
И предки их вместе с живыми поют,
Найдя в заколдованном кругу приют:
— Эхекай-охокай!
ГОРЕЛОМ ЛЕСУ
В невинной синеве открыта глубь небес.
Но серая земля влечёт мой взор склонённый.
Я еду по тайге, пожаром опалённой,
И страшен мне в дыму погибший лес.
Обуглены тела поверженных стволов,
Скелеты чёрных рук на высохших лесинах.
Бугры кочарника в болотистых низинах,
Как жуткие ряды отрубленных голов.
И петли чёрные изогнутых корней,
Как чёрных мёртвых змей зловещие сплетенья,
Гнездятся по тропе в тисках окочененья,
Впиваяся в золу, скрываяся под ней...
Медлительно идёт мой осторожный конь,
Пытливо трогая некованным копытом
Дорогу жёсткую под пеплом полувзрытым,
Где жадно припадал метавшийся огонь...
Давно ли здесь глухарь влюблённый токовал?
Давно ли здесь на ключ извилистой тропою,
Ходил по вечерам росистым к водопою
С подругой робкою внимательный марал?
И рысь пушистая, зрачками глаз блестя,
Бесшумно двигалась к намеченной засаде;
И заяц замирал в полуночной прохладе,
И филин тосковал и плакал, как дитя...
Здесь жизнь правдивая следила за борьбой
Родных детей своих без гнева и без злобы,
Но пламень охватил тенистые трущобы,
Уничтожая всё в стихийности слепой.
Невинен голубой высокий свод небес,
Но серая земля влечёт мой взор склонённый;
Я еду по тайге, пожаром опалённой,
Где в муках погибал объятый дымом лес.
СИБИРЬ
Тебе одной мои напевы —
Стране холодной, но живой,
Где мною брошенные севы
Созрели к жатве полдневой,
Твоим горам — мои молитвы,
Снегам равнин — печаль моя;
Ни в снах любви, ни в буре битвы
Тебя забыть не в силах я...
В твоих реках — мои стремленья,
В твоей тайге — моя душа.
Ведет меня тропа оленья,
И манят звоны камыша.
Кочуя на твоих просторах,
Где ветры мой разносят стих,
То ковылей ловлю я шорох,
То скрежет лиственниц твоих.
В часы ночей покойно-белых
Впиваюласковый их свет,
И в камни скал оруденелых
Влюблен от юношеских лет...
Лучась на сопках охлажденных,
Гори, небес полярных ширь.
Сквози в строках, тобой рожденных,
Моя великая Сибирь!
* * *
Ты думаешь – в море упала она,
Звезда голубая, – до самого дна
Дошла и зарылась в зыбучий песок,
Из чуждого мира случайный кусок...
Не глыба, не плотный объемистый ком, –
Частица, сравнимая с малым зерном,
Влетела стремглав в атмосферу Земли
Из темной, холодной небесной дали,
И, вмиг раскалив окружающий газ,
Блестящей звездой показалась для глаз,
Несущейся к черному зеркалу вод,
В себе отразивших ночной небосвод.
Пучины воздушные глубже морских,
И наша звезда не промерила их –
Угасла в далекой немой высоте,
Доступной пока только смелой мечте.
Угасла недаром: в бесчисленный круг
Ее закатившихся прежде подруг
От Космоса некая часть попадет,
Включаясь навеки в земной оборот...
Пусть будет недолог твой жизненный путь,
Но можешь и ты лучезарно сверкнуть,
Оставив живущим волнующий след, –
Строитель, художник, ученый, поэт
«О наших поэтах» – авторская рубрика омского поэта Александра Тихонова.
В настоящее время Александр работает заведующим экскурсионным отделом Исторического мультимедийного парка «Россия – моя история».
О наших поэтах. Леонид Чашечников